Сын - Страница 61

Я вспомнил, как Педро уговаривал меня жениться на Марии. Сразу потемнело в глазах и замутило.

— Вы с отцом на многие вещи смотрите одинаково.

— Я ни на минуту не могу забыть о родном доме.

— Ты бываешь здесь два раза в год, — заметил я.

— Думаешь, банк в Остине жаждет выделить полмиллиона долларов на ранчо, которое никто в глаза не видел и о котором известно лишь, что оно заложено-перезаложено, чтобы прикрыть задницы хозяев? А Роджер Лонгория в Далласе? Ты не задумывался, почему он дает кредиты на таких выгодных условиях? Почему он вообще их дает? Как так выходит, что по всему Техасу скотоводство разваливается, а нам так легко достаются деньги?

Я решил сменить тему:

— А папа тем временем тратит деньги на нефтяные подряды.

— Папа чует запах перемен, как гриф за мили чует поживу. У него чутье лучше, чем у нас обоих вместе взятых, он запросто мог бы стать губернатором, если б захотел.

— Сильно сомневаюсь.

Финеас возмущенно качнул головой. Осуждать Полковника все равно что выступить против Бога, или дождя, или белой расы — всего лучшего, что есть на этой планете.

— Всю жизнь я пытаюсь понять, что происходит у тебя в голове, — вздохнул он. — Сначала я считал тебя тугодумом, потом решил, что ты красный. Наконец до меня дошло, что ты просто сентиментален. Ты веришь в открытые просторы прерий, в закон чести, благородство бедных ковбоев и бессердечность банкиров — всю чушь, почерпнутую у Зейна Грея.

По правде говоря, я не читал Зейна Грея, зато читал Уистера, но объяснять эту разницу моему брату бесполезно.

— В прошлом, когда отцу нужно было увеличить поголовье, он ловил скот в прериях или платил метисам за ворованных бычков, по дайму за голову. Находил отбившуюся от стада корову — и клеймил ее, замечал подходящий участок земли — обносил его забором. Если ему кто-то не нравился, он избавлялся от этого человека. А если, — многозначительно произнес Финеас, — кто-то угонял твое стадо, ты переправлялся через реку, сжигал дотла его чертову деревню и забирал себе все его имущество.

— С тех пор, похоже, мало что изменилось.

— Изменилось. Теперь тебе нужна специальная машинка, чтобы подсчитать, достаточно ли у тебя голов на акр для оплаты счетов. Четверть времени уходит на писанину, еще четверть — на крючкотворов и возню с кредитами. Когда занимаешься всем этим дерьмом…

— Да, так обстоят дела, Финн, — прервал я его. — Можно жаловаться, а можно продолжать работать. Я предпочитаю работать. Отец предпочитает думать, что мы сидим на нефтяном море, но это неправда; мы сидим на куче дорогих и бесполезных нефтяных подрядов на участках, которые нам даже не принадлежат.

Мне казалось, что прозвучало убедительно, но брат улыбался. Чудовищным усилием воли я сдержался.

— Когда в Северном Техасе нашли нефть, Пит?

Вот так всегда. Пит. Словно разговаривает с нашкодившим ребенком. И я вновь вынужден отстаивать свою точку зрения, несмотря на десятки очевидных доказательств.

— Двенадцать лет назад, — ответил он сам, поскольку я молчал. — А сейчас половина всей нефти — оттуда. А Спиндлтоп — это всего на два года раньше. Черт побери, самое крупное нефтяное месторождение в человеческой истории, а даже Рокфеллеры, Меллоны, Пьюзы, все эти говнюки с Восточного побережья, заколачивали сотни миллионов баксов в Пенсильвании. Пенсильвания, ха! Два ведра нефти на весь штат. Господи, Пит, изобретение Хьюза, когда это было, в 1908-м? А до того буровые установки мало чем отличались от древнеримских. Ты меня слушаешь?

Глядя на могилу Гарсия, я не стал рассказывать ему, что в 1908 году обнаружили еще и пещеры Ла-Шапель, а там — предка современного человека, неандертальца, которому пятьдесят тысяч лет; и он был похоронен в настоящей гробнице, вместе с запасом еды и кремневыми ножами, которые должны помочь ему в загробном мире. Вот с каких давних времен мы надеемся на лучшее в следующей жизни. Еще и людьми-то толком не были.

— То же самое происходило со скотоводством в 1865-м, — продолжал брат. — Иного пути нет, только вперед. Даже если мы найдем нефть всего на паре акров, все расходы окупятся.

Я молча вернулся к лошадям, вскочил в седло. Мы медленно двинулись вниз по холму, через бывшую деревню, мимо разрушенной церкви и старого кладбища, сожженная башня каса майор все еще оставалась самой высокой точкой в округе. Уже у реки Финеас поравнялся со мной и заговорил:

— Вообще-то я всегда радовался, что тебе здесь нравится. Когда ты уехал в университет, я думал, что застряну в этой дыре навеки, но потом ты вернулся. И я всегда был тебе за это благодарен, потому что это место слишком важно, чтобы поручать его заботам чужого человека. Вот, собственно, что я хотел сказать. Я благодарен тебе.

— Спасибо.

— Просто помни: ты не одинок и я беспокоюсь о нашей земле так же, как и ты.

Я опять промолчал. Финеас унаследовал от отца удивительную способность любую похвалу обращать в снисходительное одобрение. Потом все же поинтересовался:

— А что там с Пулом? Я все пытаюсь прикинуть, не выйдут ли нам боком все эти махинации с землей.

— Неуплата налогов.

— Объясни.

— Неуплата налогов, — повторил он. — Возможно, судье не терпится как можно скорее смыться из Округа Уэбб; мы подыскиваем ему место в Верховном суде Техаса. Но вся информация осталась. Гарсия задолжали кучу налогов, и если этого не было в учетных записях раньше, то теперь уже есть, и ничего не поделаешь

Прочие события в окрестностях:

18 октября, неподалеку от Ольмито шестьдесят инсургентов напали на поезд (пятеро убитых).